Ольга Рапунцель: «Посмотрите, в кого я превратилась! Что Дима сделал со мной?»

Участница «ДОМа−2» переживает непростой период. Беременная девушка ждет от мужа заботы и внимания, а вместо этого ежедневно плачет и кричит. О том, куда ведут отношения с Димой Дмитренко, Ольга Рапунцель рассказала эксклюзивно Dom2Life.ru.

Только недавно у поклонников Ольги Рапунцель и Димы Дмитренко появилась надежда на то, что ребята сумеют сохранить семью. Будущий отец вернулся на проект, чтобы попробовать восстановить отношения и по возможности ежедневно помогать жене. Однако вместо ожидаемых публикой сцен примирения зритель видит лишь ссоры, постоянные истерики беременной Оли и равнодушие со стороны Димы. В эфирах супруги регулярно ругаются, из раза в раз доказывая, что этот брак начинает изживать себя.

Dom2Life.ru побеседовал с Олей Рапунцель и узнал, как она воспринимает происходящее, почему ей не удается достичь гармонии в семье и что она будет делать, если Дима Дмитренко просто встанет и уйдет. Эту откровенную беседу мы публикуем без каких-либо исправлений, чтобы читатели прочувствовали настроение будущей мамы.

Оля, ты снова плачешь, что случилось?

– Дима не меняется… Что с ним происходит? Я так устала от этого. Думала, дам шанс, и все наладится. Когда мы были на расстоянии, он закидывал сообщениями, как скучает, хочет заботиться о нас. Ну, вот мы рядом. И что? Он лежит на кровати, я вокруг него бегаю, как угорелая: вот, любимый, покушай, вот, попей чай. А он ругается матом, обвиняет во всех несчастьях. Таскаю канистры воды, а он сидит. Доводит меня до истерики, я даже покушать спокойно не могу. Ко мне бегут другие мальчики и зовут в общий дом перекусить котлетками. Я спрашиваю: неужели вы пришли, чтобы меня покормить? Они говорят: Да, Оль, тебе надо подкрепиться. Почему так?

Почему даже комплименты приходят от чужих мужчин? Его ребята осуждают, а у него один ответ: она могла бы и попросить. А я не хочу просить, понимаешь? Не хочу заставлять его любить нас. Дима сам должен этим гореть.

Тогда для чего ты позволила ему вернуться?

– Сложно объяснить. Наверное, это больная любовь. И потом, я родилась без отца, поэтому единственной мечтой и целью стала полноценная семья, для этого и пришла на проект. Сколько сидела тут одна… Все видели, что я пыталась открыться другим, но увы. Сердцу не прикажешь. Как-то лежала в кровати и представляла: вот я в роддоме, дочка на руках. А сейчас все… Никого больше. Нет улыбки любящего отца, букетов цветов, поцелуев и слов благодарности за такое маленькое чудо. Я испугалась, что крошка с первых дней почувствует себя, как бы правильнее сказать — неполноценной. Она появится через пару месяцев, а искать в попыхах папу на замену точно не буду.

Надеешься, что рождение ребенка изменит его отношение?

– Живу этой мыслью. Посмотри на меня, в кого я превратилась? Беременность — сказочное время для женщины, а у меня постоянно слезы, депрессия, бегаю с огромным животом по судам, про избиения вспоминать не хочу.

Представляешь, новенький парень заявил, что мне 32 года. Когда услышала, мне стало плохо, не могла сдержать слез. Обычно все было наоборот. Стало страшно даже.

Не расстраивайся, ты замечательно выглядишь, просто устала…  

– Очень. Знаешь, за балдахином Дима другой. Обнимает, целует, это возвращает меня в прошлое — снова чувствую «бабочек» в животе. Но на публике, на лобном, он другой, глаза стеклянные… Иногда думаю, что у него раздвоение личности.

Может, это его защитная реакция?

– Не знаю. Он стал много врать. Когда мы занимались разводом, он говорил, что звонил вам, журналу «ДОМ−2» и просил, чтобы вы помогли забрать заявление.

Нет, Оль, он ни разу нам не звонил. А может, он и вовсе не хочет забирать его?

– Не знаю. Дима подходит и говорит: ну и зачем ты меня сюда притащила? Тут как-то Дима мне заявил: «А что, Оль? Я видел много женщин, которые с детьми бегают по метро и работают спокойно». Да, есть такие. Но это не я! Это не то, о чем я мечтала. Хочу другую жизнь, не такую. Я могу быть отличной женой и мамой, мне нравится поддерживать порядок, готовить. Уже мечтаю, как буду водить доченьку на разные кружки: танцы, рисование, пение. А она потом сама выберет, что нравится больше. Конечно, это не значит, что всю оставшуюся жизнь я проведу в домохозяйках. Конечно, хочу и готова зарабатывать. Мечтаю открыть салон или магазин одежды и украшений. Но вот планы Димы мне до сих пор не совсем понятны.

Кто первый узнал о вашем примирении?

– Бабуля. Она позвонила и спросила, действительно ли Дима вернулся на проект.

И ты сразу призналась?

– Нет. Мне было страшно признаться. Как вспомню слезы мамы… Она тогда даже была готова бросить все: семью, личную жизнь, работу, только бы уберечь от Дмитриенко.

Я клялась им, что никогда не вернусь. Но счастье дочки на первом месте. Может, когда муж возьмет крошку на ручки, все изменится.

Ты еще недавно говорила, что вы с Димой собираетесь венчаться…

– Ты что!? С Димой — никогда.

Кстати, я знаю, Дима звонил твоей маме и просил прощения.

– Да его Черкасов заставил! Он если что-то и делает, то с чьей-то подачи. Пока ему не укажешь, он и глазом не моргнет.

Ну, а ты просила прощения у его мамы, Людмилы Григорьевны?

– Нет. Зачем? Я на его маму руку не поднимала. Никак ее не обижала, это она должна была позвонить и извиниться за поведение своего сыночка. Тем более, я под сердцем ношу ее родную внучку, а она только грязью меня поливала.

Если вы семья, то нужно как-то менять отношения…

–- Надо, но пока я не в силах. Будь что будет.

Если после рождения дочурки Дима не поменяется, нам придется расстаться, и это будет навсегда.